Не начато, но быть может будет закончено.
читать дальшеСначала была котлета. Ее окружала хрустальная сфера, а между котлетой и сферой жили мухи. Это были древние мухи - мудрые, справедливые, благородные. Не чета нынешним…
Мухи находили изобильную пищу на котлете, и сидели потом на хрустальном своде, ведя философские беседы. Следы их лапок мы называем звездами. Но случилось страшное: блаженный мрак первозданного мира рассеяла дыра в хрустальной сфере – солнце. Его лучи иссушили котлету, больше не стало пищи для древних мух, и им пришлось измениться. Они измельчали, забыли благонравные беседы, все их мысли свелись к одному, как бы выжить. Котлета стала нашей землей, на земле появились растения и животные. Мухи, некогда благородные стали совсем незаметной частью нового мира.
Вальс гремел. В такт ему дрожали мыльные пузыри на стенах, и сотни пар отражались в их радужных стенках. Цокко ловила свои отражения, там кусочек своего милого лица, там другой, а вот здесь только пышный рукав бального платья.
- Ты меня не слушаешь, - это Спайда, больше чем друг, недоволен, что Цокко опять пропустила мимо ушей его вопрос.
- Ах. Прости. Музыка слишком громка, я почти ничего не слышу, - пролепетала она в ответ.
Действительно, вокруг было слишком шумно, Цокко пришлось прижаться к Спайде теснее, чем того требовал танец. Он едва не запутался в ее слишком пышных юбках, но не сбился с такта и повел партнершу к краю танцевальной площадки. Они, кружась выпорхнули из веселой толпы, она колыхалась под звуки оркестра, пахла духами. Спайда крепко держал хрупкую лапку Цокко и вел ее в затемненный пышной зеленью уголок, где мягко светятся в сумраке паутинчатые кресла.
Едва попав под сень душистой аквилегии*, они рассмеялись. Вдали от громкой музыки, от слишком нарядной толпы, от пышных речей и строгих глаз старейшин, быть молодым и красивым стало намного легче. Цокко обняла своего друга и грустно вздохнула.
- А я все-таки поеду. В самом деле, кто если не я?
Спайда оттолкнул от себя девушку. Его крылышки гневно затрепетали.
- Это не нужно мухам, легенда о Котлете, всего лишь легенда, сказочка о славном прошлом. Зачем ее подтверждать? Если это интересно муравьиным ученым, то пусть они и отправляются в путь, у них есть на это благословление муравьиной королевы.
- Но профессор Форсимидай и есть самый чистокровный из муравьев. И вообще, большинство из членов экспедиции подданные королеву. То, что они предложили мухам два места. Не более, чем дань уважения к нашему народу и его истории. Между прочим, истории неясной и зыбкой, полной противоречий, конфликтов, войн… мы, мухи, до сих пор не разобрались, кто мы и откуда идем, в чем наше предназначение и какое место мы занимаем в мире.
- Красиво говоришь, но глупо, - Спайда нахмурился и, подцепив Цокко под локоток, повел ее дальше, к креслам. – Какая польза в истории, какой смысл для живущих одним днем? Давай танцевать, давай радоваться теплым дням и вкусной пище. Давай отложим личинки, чтобы у нашего племени появилось продолжение. Предназначение мух – просто быть в этом мире!
- Послушай, ведь если мы найдем Котлету или ее остатки, - не сдавалась Цокко, - то будет доказано. Что Мухи – первые живые существа в мире, а все остальное пошло от нас. Разве это не прекрасно?
- Действительно, как подумаю, что от этого муравьиная королева сразу подавится пыльцой и может быть даже насмерть, не могу не порадоваться. Но вдруг вы не найдете? Или еще обиднее – Котлета есть, но вы ищите не там, и вот истина искажена.
- О! Это было бы очень обидно, но эта экспедиция первая, но не последняя. Мы найдем Котлету!
Пока шел спор, они дошли до стоящих полукругом кресел. Из-за одного из ни торчал кусочек ярко-розового шелкового платья. Спайда едва сдержался, чтобы не выругаться- места для поцелуев оказались занятыми. Под легкое хихиканье более удачливой парочки Спайда и Цокко удалились.
- Не о том мы говорим, продолжил Спайда, когда они покинули тень от аквилегии. – Я не против всяческих экспедиций, и даже не против муравьев с их жирной королевой. Просто мне не хочется, чтобы ты уезжала - вот и все. Цокко, милая, останься со мной, я обещаю, ты не пожалеешь.
Девушка улыбнулась самой нежной и ласковой своей улыбкой, ее тонкие пальцы погладили руку возлюбленного.
- Прости, я не могу упустить такой шанс. Но… смею ли я надеяться, что ты будешь ждать меня?
Спайда с силой оттолкнул ее руку, девушка вскрикнула от боли и отшатнулась.
- Нет, не смеешь. Вряд ли я останусь в одиночестве, едва ты исчезнешь. Тут столько хорошеньких девушек, зачем мне грустить и тосковать без глупой мушки, что несется невесть куда за глупыми легендами.
Он сказал эти слова, словно выплюнул сгусток горькой слюны. Цокко не успела ответить, как Спайда быстрыми, решительными шагами удалился прочь от нее. Наверно, ему тоже было несладко, но Цокко не так уж и страдала, она уже всей душой была у остатков легендарной котлеты.
читать дальшеСначала была котлета. Ее окружала хрустальная сфера, а между котлетой и сферой жили мухи. Это были древние мухи - мудрые, справедливые, благородные. Не чета нынешним…
Мухи находили изобильную пищу на котлете, и сидели потом на хрустальном своде, ведя философские беседы. Следы их лапок мы называем звездами. Но случилось страшное: блаженный мрак первозданного мира рассеяла дыра в хрустальной сфере – солнце. Его лучи иссушили котлету, больше не стало пищи для древних мух, и им пришлось измениться. Они измельчали, забыли благонравные беседы, все их мысли свелись к одному, как бы выжить. Котлета стала нашей землей, на земле появились растения и животные. Мухи, некогда благородные стали совсем незаметной частью нового мира.
Вальс гремел. В такт ему дрожали мыльные пузыри на стенах, и сотни пар отражались в их радужных стенках. Цокко ловила свои отражения, там кусочек своего милого лица, там другой, а вот здесь только пышный рукав бального платья.
- Ты меня не слушаешь, - это Спайда, больше чем друг, недоволен, что Цокко опять пропустила мимо ушей его вопрос.
- Ах. Прости. Музыка слишком громка, я почти ничего не слышу, - пролепетала она в ответ.
Действительно, вокруг было слишком шумно, Цокко пришлось прижаться к Спайде теснее, чем того требовал танец. Он едва не запутался в ее слишком пышных юбках, но не сбился с такта и повел партнершу к краю танцевальной площадки. Они, кружась выпорхнули из веселой толпы, она колыхалась под звуки оркестра, пахла духами. Спайда крепко держал хрупкую лапку Цокко и вел ее в затемненный пышной зеленью уголок, где мягко светятся в сумраке паутинчатые кресла.
Едва попав под сень душистой аквилегии*, они рассмеялись. Вдали от громкой музыки, от слишком нарядной толпы, от пышных речей и строгих глаз старейшин, быть молодым и красивым стало намного легче. Цокко обняла своего друга и грустно вздохнула.
- А я все-таки поеду. В самом деле, кто если не я?
Спайда оттолкнул от себя девушку. Его крылышки гневно затрепетали.
- Это не нужно мухам, легенда о Котлете, всего лишь легенда, сказочка о славном прошлом. Зачем ее подтверждать? Если это интересно муравьиным ученым, то пусть они и отправляются в путь, у них есть на это благословление муравьиной королевы.
- Но профессор Форсимидай и есть самый чистокровный из муравьев. И вообще, большинство из членов экспедиции подданные королеву. То, что они предложили мухам два места. Не более, чем дань уважения к нашему народу и его истории. Между прочим, истории неясной и зыбкой, полной противоречий, конфликтов, войн… мы, мухи, до сих пор не разобрались, кто мы и откуда идем, в чем наше предназначение и какое место мы занимаем в мире.
- Красиво говоришь, но глупо, - Спайда нахмурился и, подцепив Цокко под локоток, повел ее дальше, к креслам. – Какая польза в истории, какой смысл для живущих одним днем? Давай танцевать, давай радоваться теплым дням и вкусной пище. Давай отложим личинки, чтобы у нашего племени появилось продолжение. Предназначение мух – просто быть в этом мире!
- Послушай, ведь если мы найдем Котлету или ее остатки, - не сдавалась Цокко, - то будет доказано. Что Мухи – первые живые существа в мире, а все остальное пошло от нас. Разве это не прекрасно?
- Действительно, как подумаю, что от этого муравьиная королева сразу подавится пыльцой и может быть даже насмерть, не могу не порадоваться. Но вдруг вы не найдете? Или еще обиднее – Котлета есть, но вы ищите не там, и вот истина искажена.
- О! Это было бы очень обидно, но эта экспедиция первая, но не последняя. Мы найдем Котлету!
Пока шел спор, они дошли до стоящих полукругом кресел. Из-за одного из ни торчал кусочек ярко-розового шелкового платья. Спайда едва сдержался, чтобы не выругаться- места для поцелуев оказались занятыми. Под легкое хихиканье более удачливой парочки Спайда и Цокко удалились.
- Не о том мы говорим, продолжил Спайда, когда они покинули тень от аквилегии. – Я не против всяческих экспедиций, и даже не против муравьев с их жирной королевой. Просто мне не хочется, чтобы ты уезжала - вот и все. Цокко, милая, останься со мной, я обещаю, ты не пожалеешь.
Девушка улыбнулась самой нежной и ласковой своей улыбкой, ее тонкие пальцы погладили руку возлюбленного.
- Прости, я не могу упустить такой шанс. Но… смею ли я надеяться, что ты будешь ждать меня?
Спайда с силой оттолкнул ее руку, девушка вскрикнула от боли и отшатнулась.
- Нет, не смеешь. Вряд ли я останусь в одиночестве, едва ты исчезнешь. Тут столько хорошеньких девушек, зачем мне грустить и тосковать без глупой мушки, что несется невесть куда за глупыми легендами.
Он сказал эти слова, словно выплюнул сгусток горькой слюны. Цокко не успела ответить, как Спайда быстрыми, решительными шагами удалился прочь от нее. Наверно, ему тоже было несладко, но Цокко не так уж и страдала, она уже всей душой была у остатков легендарной котлеты.