читать дальшеПолли Омелит не могла оторвать глаз от Грустного Клоуна. Правый она уже захапала, и он лежал в одном из множества кармашков ее клетчатого фартучка, сшитого из клеенки. Такой клеенкой застилают кухонные столы и очень сердятся, когда на них режут хлеб не на досточке, ибо тогда портится заботливо выбранный рисунок. На фартучке Поли было множество груш, яблок и гроздей винограда, фрукты чуть испортились и одуряющее пахли. Должно быть именно из-за аромата забродившего винограда Грустный Клоун не сопротивлялся, он выл, дергался, по его щекам пробежали две изумрудные кровяные дорожки, но он ничего не делал, что бы прекратить агрессию по отношению к себе. Но скорее всего это просто была Минусовая Клоунская Карма.
Девочка старалась из всех сил, но оторвать последний глаз не смогла, наконец, совсем запыхавшись, она отступила и присела на осколок мраморной колонны. Грустный клоун пристроился рядом. Он поднял глаз на желтое небо и карминовые облака.
- Кажется, дождь начинается.
- Угу, - согласилась Полли Омелит, она схватила соседа за бледную руку. – Побежали.
И они побежали в сторону остановки, что бы спрятаться под прозрачным навесом от первых падающих жаб. Да, сегодняшний дождь был необычен, сегодня на землю с высоты птичьего полета с тихим шлепком падали не только жабы, но еще и полевые мыши. Одна из них плюхнулась рядом с Полли, но девочка не обратила на нее ни малейшего внимания, она ожесточенно копалась в кармашке, это продолжалось минут пять, пока Грустный Клоун буквально одним глазком просматривал расписание.
- Тебе куда-нибудь нужно? - спросил он.
- Да, я собираюсь в Долину Ветров за покупками.
- Мне тоже туда. Сегодня утром я проснулся и понял, что необходимо срочно купить мыло и веревку.
- Хорошая идея, – одобрила Полли, - помыться и в горы. На перевале Сенд Моритз есть одно засохшее дерево. Каштан, кажется, с его ветвей открывается чудесный вид. Если где и вешаться, то только там.
Клоун тяжко вздохнул.
- Я основатель и бессменный президент общества «Чистый альпинист». Мне известно об этом месте, и я полностью солидарен с тобой.
А девочка меж тем засунула руку в карман по самый локоть и выловила то, что искала. Это была черная повязка на глаз с вышитыми на ней инициалами «Х.З.», клоун взял протянутую ему вещь и одел молча.
- А за чем ты едешь так далеко?
- За свежим хлебушком. Понимаешь, Рикки Тики Тави очень любит, как его там пекут. Если Рикки Тики Тави не будет доволен, то он не будет давить наг, а если никто не будет давить наг, то тогда наги будут давить нас.
- Понимаю, - опять горько вздохнул Грустный Клоун, у него это отлично получалось, он достиг небывалых высот в своей профессии.
Прошло еще несколько безмолвных минут, и к остановке подошла рейсовая галера. На ее фок-рее гордо развивался черный флаг с номером маршрута, с высокого борта свесился пухленький скелет, больше известный как весельчак Роджер, и скомандовал:
- На старт, внимание, на абордаж!
Полли Омелит Грустный Клоун уже вооружились стальными кошками на длинных тросах, они бросили их, и Роджер еле увернулся от острых наконечников. Полли залезла на борт с трудом, ее пуанты были велики ей на шесть с половиной размеров и держались только из-за ленточек на детских лодыжках, и все же она обогнала Клоуна с его длиннейшими рукавами и вечно сползающим колпаком. Девочка помогла ему перевалиться через ажурный бортик и упасть на мягкое дерево палубы. Вместе они спустились на нижнюю палубу и заняли одну из скамеек для гребцов, отполированная ручка весла ласково и доверчиво метнулась к ним. Полли нежно погладила ее, от такой ласки затрясся весь корабль. Крик сверзнувшегося с марсовой площадки впередглядящего никто не заметил, даже капитан.
Капитан был высок, статен и сед, почти как просоленный морской волк. Тем более, что его правый глаз прикрывала такая же повязка как и у грустного Клоуна, только без сомнительный инициалов.
- Мы рады приветствовать вас на нашем сухоходном корабле «Великая Мушкетания-2», идущим по маршруту «Долина ветров – Крыжополь». Вас ждут комфортабельные скамьи и гладкие весла, в случае необходимости вам окажут мед. помощь. Ее на борту «Великой Мушкетании» предоставляет доктор Блад.
Доктор Блад низко поклонился, отчего букли его длинного парика подмели настил, а с черного камзола в испанском стиле слетели последние нити серебряного шитья. Он с кряхтеньем разогнулся и уковылял в темный и прохладный уголок. В темном и прохладном месте он лучше сохранялся.
Полли Омелит и Грустный Клоун прислушались к ритму тамтама и начали грести в такт, на соседних скамьях честно гребли к месту назначения остальные пассажиры.
- Бин Бон-Бон? – проскрипел чей-то голос позади. Грустный Клоун услышал давно позабытое имя и обернулся.
Там стоял капитан, чей бич уныло свисал с распущенного ремня, и грустно улыбался.
- Вони Тин-Дин? – узнал клоун старого знакомого, - я не слышал о тебе ничего целую вечность, уж думал ты умер.
- Э нет, я ушел из профессии, когда какая-то девочка вырвала мне глаз
- Не эта? – скосился в сторону Полли грустный клоун Бин Бон-Бон.
- Той было около двенадцати и было это семь лет назад.
- Должно быть, то моя матушка, – вклинилась Полли Омелит, - мы, Омелиты, выглядим моложе своих лет.
Но грустный клоун впал в личную, не навязанную выбором жизненного пути, меланхолию. Он понял, что с ним покончено, что не быть ему больше Грустным Клоуном, а раз так, то зачем ему вообще быть.
- Ах, зачем ты забрала мой глаз, милая девочка? – простонал он в длинные рукава и обрезал лицо об их остро накрахмаленные грани.
- Они были такие красивые, такие золотистые, что не смогла удержаться, право слово.
- Они были голубыми как небо, как щеки мима, как царственные яйца великого бабуина.
Девочка покачала головой, трудно быть понятой в этом мире.
- Как скучно… как скучно называть вещи своими именами… но ведь если ты знаешь как называется цвет, то это вовсе не означает, что ты знаешь его. Когда ты говоришь, что кровь красная, ты соглашаешься с тем, тыщу лет назад сдохшим чуваком, что первым назвал ее красной. Так почему я должна вторить мертвецам?
- Но тогда ты солжешь… - загрустили клоуны. – И сведешь с ума радугу.
- Вы меня понимаете! – обрадовалась Полли, и обратила внимание на досадный факт, - мы замедлились.
- Секунду, - капитан достал бич и щелкнул им над головой, - уважаемые пассажиры, прошу не отлынивать от своих обязанностей и грести домой в темпе.
Но Бин Бон-Бон совсем бросил весло, он встал и пошел к выходу, он хотел броситься за борт и погибнуть в пучине земли. Шатающейся походкой бывший грустный клоун вышел на свежий воздух на миг замерев в светлом квадрате дверного проема. Его фигура осветилась зелено-пурпурным сиянием и исчезла. Капитан лениво пожал плечами, еще раз щелкнул бичем и горестно, по многолетней привычке, вздохнул.
- Греби, девочка. Греби изо всех сил… - напутствовал он Полли Омелит прежде кануть в ромовый омут забвения.
Полли стало немного грустно и одиноко, она быстренько огляделась по сторонам в поисках развлечений. Через два ряда от нее продавали сахарных медвежат. Девочка вытащила из карманов все ценное, что там было: горсть цветных камушков, раковины. Зеркальце. Два брильянта в три карата и пять двойных дублонов. Ракушки она отложила, Ими предстояло расплачиваться в булочной Винцингшрольта. Остального хватило, что бы купить мишку и пол-литра кумыса.
Сахарный медвежонок отчаянно сопротивлялся. Даже тогда, когда ему откусили лапы, он продолжал выкрикивать угрозы:
- Я умру, но за меня отомстят! Знайте, кариозные монстры не дремлют, они заставят вас мучаться от боли ночами напролет, сидеть часами в приемной в бесплатной клинике…
Последние его слова растворились в шипении слюны и желудочного сока, а между тем бывший грустный клоун Бин Бон-Бон нашел новый смысл жизни и вернулся.
Не было больше острых и длинных рукавов, упаднического грима и депрессивных вздохов. Теперь его волосы мерзко топорщились по сторонам колючими патлами гиацинтового цвета, ноги облачились в коварные полоски, а нос засверкал всеми оттенками антрацита. Бин Бон-Бон стал Злым Клоуном.
- Я вернулся, – сказал он и задержал дыхание.
Девочка старалась из всех сил, но оторвать последний глаз не смогла, наконец, совсем запыхавшись, она отступила и присела на осколок мраморной колонны. Грустный клоун пристроился рядом. Он поднял глаз на желтое небо и карминовые облака.
- Кажется, дождь начинается.
- Угу, - согласилась Полли Омелит, она схватила соседа за бледную руку. – Побежали.
И они побежали в сторону остановки, что бы спрятаться под прозрачным навесом от первых падающих жаб. Да, сегодняшний дождь был необычен, сегодня на землю с высоты птичьего полета с тихим шлепком падали не только жабы, но еще и полевые мыши. Одна из них плюхнулась рядом с Полли, но девочка не обратила на нее ни малейшего внимания, она ожесточенно копалась в кармашке, это продолжалось минут пять, пока Грустный Клоун буквально одним глазком просматривал расписание.
- Тебе куда-нибудь нужно? - спросил он.
- Да, я собираюсь в Долину Ветров за покупками.
- Мне тоже туда. Сегодня утром я проснулся и понял, что необходимо срочно купить мыло и веревку.
- Хорошая идея, – одобрила Полли, - помыться и в горы. На перевале Сенд Моритз есть одно засохшее дерево. Каштан, кажется, с его ветвей открывается чудесный вид. Если где и вешаться, то только там.
Клоун тяжко вздохнул.
- Я основатель и бессменный президент общества «Чистый альпинист». Мне известно об этом месте, и я полностью солидарен с тобой.
А девочка меж тем засунула руку в карман по самый локоть и выловила то, что искала. Это была черная повязка на глаз с вышитыми на ней инициалами «Х.З.», клоун взял протянутую ему вещь и одел молча.
- А за чем ты едешь так далеко?
- За свежим хлебушком. Понимаешь, Рикки Тики Тави очень любит, как его там пекут. Если Рикки Тики Тави не будет доволен, то он не будет давить наг, а если никто не будет давить наг, то тогда наги будут давить нас.
- Понимаю, - опять горько вздохнул Грустный Клоун, у него это отлично получалось, он достиг небывалых высот в своей профессии.
Прошло еще несколько безмолвных минут, и к остановке подошла рейсовая галера. На ее фок-рее гордо развивался черный флаг с номером маршрута, с высокого борта свесился пухленький скелет, больше известный как весельчак Роджер, и скомандовал:
- На старт, внимание, на абордаж!
Полли Омелит Грустный Клоун уже вооружились стальными кошками на длинных тросах, они бросили их, и Роджер еле увернулся от острых наконечников. Полли залезла на борт с трудом, ее пуанты были велики ей на шесть с половиной размеров и держались только из-за ленточек на детских лодыжках, и все же она обогнала Клоуна с его длиннейшими рукавами и вечно сползающим колпаком. Девочка помогла ему перевалиться через ажурный бортик и упасть на мягкое дерево палубы. Вместе они спустились на нижнюю палубу и заняли одну из скамеек для гребцов, отполированная ручка весла ласково и доверчиво метнулась к ним. Полли нежно погладила ее, от такой ласки затрясся весь корабль. Крик сверзнувшегося с марсовой площадки впередглядящего никто не заметил, даже капитан.
Капитан был высок, статен и сед, почти как просоленный морской волк. Тем более, что его правый глаз прикрывала такая же повязка как и у грустного Клоуна, только без сомнительный инициалов.
- Мы рады приветствовать вас на нашем сухоходном корабле «Великая Мушкетания-2», идущим по маршруту «Долина ветров – Крыжополь». Вас ждут комфортабельные скамьи и гладкие весла, в случае необходимости вам окажут мед. помощь. Ее на борту «Великой Мушкетании» предоставляет доктор Блад.
Доктор Блад низко поклонился, отчего букли его длинного парика подмели настил, а с черного камзола в испанском стиле слетели последние нити серебряного шитья. Он с кряхтеньем разогнулся и уковылял в темный и прохладный уголок. В темном и прохладном месте он лучше сохранялся.
Полли Омелит и Грустный Клоун прислушались к ритму тамтама и начали грести в такт, на соседних скамьях честно гребли к месту назначения остальные пассажиры.
- Бин Бон-Бон? – проскрипел чей-то голос позади. Грустный Клоун услышал давно позабытое имя и обернулся.
Там стоял капитан, чей бич уныло свисал с распущенного ремня, и грустно улыбался.
- Вони Тин-Дин? – узнал клоун старого знакомого, - я не слышал о тебе ничего целую вечность, уж думал ты умер.
- Э нет, я ушел из профессии, когда какая-то девочка вырвала мне глаз
- Не эта? – скосился в сторону Полли грустный клоун Бин Бон-Бон.
- Той было около двенадцати и было это семь лет назад.
- Должно быть, то моя матушка, – вклинилась Полли Омелит, - мы, Омелиты, выглядим моложе своих лет.
Но грустный клоун впал в личную, не навязанную выбором жизненного пути, меланхолию. Он понял, что с ним покончено, что не быть ему больше Грустным Клоуном, а раз так, то зачем ему вообще быть.
- Ах, зачем ты забрала мой глаз, милая девочка? – простонал он в длинные рукава и обрезал лицо об их остро накрахмаленные грани.
- Они были такие красивые, такие золотистые, что не смогла удержаться, право слово.
- Они были голубыми как небо, как щеки мима, как царственные яйца великого бабуина.
Девочка покачала головой, трудно быть понятой в этом мире.
- Как скучно… как скучно называть вещи своими именами… но ведь если ты знаешь как называется цвет, то это вовсе не означает, что ты знаешь его. Когда ты говоришь, что кровь красная, ты соглашаешься с тем, тыщу лет назад сдохшим чуваком, что первым назвал ее красной. Так почему я должна вторить мертвецам?
- Но тогда ты солжешь… - загрустили клоуны. – И сведешь с ума радугу.
- Вы меня понимаете! – обрадовалась Полли, и обратила внимание на досадный факт, - мы замедлились.
- Секунду, - капитан достал бич и щелкнул им над головой, - уважаемые пассажиры, прошу не отлынивать от своих обязанностей и грести домой в темпе.
Но Бин Бон-Бон совсем бросил весло, он встал и пошел к выходу, он хотел броситься за борт и погибнуть в пучине земли. Шатающейся походкой бывший грустный клоун вышел на свежий воздух на миг замерев в светлом квадрате дверного проема. Его фигура осветилась зелено-пурпурным сиянием и исчезла. Капитан лениво пожал плечами, еще раз щелкнул бичем и горестно, по многолетней привычке, вздохнул.
- Греби, девочка. Греби изо всех сил… - напутствовал он Полли Омелит прежде кануть в ромовый омут забвения.
Полли стало немного грустно и одиноко, она быстренько огляделась по сторонам в поисках развлечений. Через два ряда от нее продавали сахарных медвежат. Девочка вытащила из карманов все ценное, что там было: горсть цветных камушков, раковины. Зеркальце. Два брильянта в три карата и пять двойных дублонов. Ракушки она отложила, Ими предстояло расплачиваться в булочной Винцингшрольта. Остального хватило, что бы купить мишку и пол-литра кумыса.
Сахарный медвежонок отчаянно сопротивлялся. Даже тогда, когда ему откусили лапы, он продолжал выкрикивать угрозы:
- Я умру, но за меня отомстят! Знайте, кариозные монстры не дремлют, они заставят вас мучаться от боли ночами напролет, сидеть часами в приемной в бесплатной клинике…
Последние его слова растворились в шипении слюны и желудочного сока, а между тем бывший грустный клоун Бин Бон-Бон нашел новый смысл жизни и вернулся.
Не было больше острых и длинных рукавов, упаднического грима и депрессивных вздохов. Теперь его волосы мерзко топорщились по сторонам колючими патлами гиацинтового цвета, ноги облачились в коварные полоски, а нос засверкал всеми оттенками антрацита. Бин Бон-Бон стал Злым Клоуном.
- Я вернулся, – сказал он и задержал дыхание.
